Долго я читала чужие истории и, наконец, решилась на свою. Попытаюсь описывать свои роды с юмором, хотя, предчувствую, периодически буду сваливаться в мелодраму и трагедию.

3 года мы с мужем то собирались "делать" ребенка, не раз передумывали (то карьера в гору пошла, то муж морально не готов), но, наконец, решились. Полгода попыток, акробатических номеров после секса — все безрезультатно. Дело сдвинулось с мертвой точки сразу после поездки с мужем в Дивеево к святым местам и купания в святой воде. Через две недели — две полоски. Радость неописуемая! С этого момента жизнь приобрела оттенок бесконечной романтики и значимости.

Токсикоз меня стороной не обошел, на работу в другую часть города ездила со страхом — сознание несколько раз теряла даже сидя в автобусе, пару раз выскакивала пулей на чужой остановке. Не обошлось без курьезов — один раз вышла на работу, но не дошла даже до остановки. Не знаю, что сподвигло кишечник на такую подлость. Возвращалась с позором, давясь смехом. Мытье в душе, стирка, переодевание — слава богу, при работе со свободным графиком и понимающей начальницей, могла себе это позволить.

Я очень хотела мальчика (сплошные девочки в родне плюс моя затаенная нелюбовь к себе), но будучи уверенной, что здесь мне ничего "не светит", с первых дней беременности на каждом углу со всеми "делилась" своим жгучим желанием родить девочку. Готовила себя морально таким образом. Когда милый дядечка-узист теплым и уверенным голосом сказал о мальчике, причем эту минутную паузу между моим вопросом и его ответом я запомню навсегда, я бежала от клиники до работы несколько остановок и размазывала тушь по щекам. Начальница и коллеги, помня мои возгласы о девочке, приняли мои обильные слезы за большое горе и стали сочувственно утешать. Пришлось доиграть трагедию до конца рабочего дня, а в автобусе отдаться своему безмерному счастью.

Как и все молодые пары, ожидающие первенца, мы не замедлили начать долгоиграющий ремонт, который лихорадочно заканчивали муж со свекром уже к моему приезду из роддома. Как-то ночью после очередного похода в туалет я грациозно с 8-месячным животом прыгала через огромную кучу инструментов в центре комнаты и плюхнулась прямо на пузо со всего маха. Дальше были мои жуткие со страху крики, дикое спросонья лицо мужа, мои завывания над молчаливым неподвижным животом. Наконец сын устал от этого маскарада и пнул меня пяткой. Все сразу легли спать. Наутро кучу муж разобрал, хотя до этого упрашивала 2 месяца. Было еще одно падение в гололед уже на сносях при маме — счастье, что она не заработала сердечный приступ. Я же, как мячик, только подпрыгнула на животе и замерла аккурат на бордюре.

На работе занудно просила коллег открыть окно и не вонять своими картошками-макаронами быстрого приготовления. До сих пор теперь не переношу любую ненатуральную еду.

Вначале я изучила все статьи о родах и тренировалась дышать. Но после того как хороший окулист в платной клинике описал мне ужасы моего плохого глазного дна (близорукость -6) и угрозы отслойки сетчатки, я покорно стала читать статьи только о кесареве.

Я долго раздумывала, договариваться или нет с врачом и с кем именно (по прописке я "прикреплялась" к хорошему 7 роддому Нижнего Новгорода). В 4 утра 12 января 2005 года у меня отошли воды, хотя по расчетам от месячных это было только 8 месяцев. Сомнения разрешились — придется рожать бесплатно и наобум.

Приехал на скорой чудесный дядечка и отвез нас с мужем в роддом. Почему-то нам не предложили оставить вещи в раздевалке, и муж отправился домой, рассовав подмышки мои сапоги, шубу, шапку, колготки — в общем, все с меня до нитки и все подмышками. Бедный.

Оформляла меня славная девушка. Мой вес, вот забавно, был 66 600. Ну просто апокалипсис. При моем росте 153 см. и весе до родов 50 кг. набрала прилично. Я получила клизму, жуткий драный халат и меня передали ворчливой бабусе, которая размашисто вымазала меня зеленкой, завершив мой шикарный наряд.

Только тогда я узнала, что в этом роддоме не любят делать кесарево. Начиная со славной девушки при оформлении и заканчивая несколькими врачами в предродовой, все живо и, вроде бы, ненавязчиво интересовались, как я хочу рожать. Я мямлила в ответ, т.к. принятие любого решения всегда было проблемой для меня ввиду моего исключительно серьезного отношения к жизни. Выдавила только — до 3 500 кг попробую родить сама. А там считайте сами, на сколько он тянет. Хотя в моей карте черным по серому был написан вердикт окулиста "только КС", тутошние врачи не поверили тамошним и вызвали своего окулиста. Через пару часов подъехал окулист. Я корчилась на схватках в удобных для меня позах, а окулист пытался заглянуть мне в глаза. Я сильно сомневаюсь, что он что-то там успел увидеть, но его вердикт "Замечательное дно! С таким десяток рожать!" — хоть и смутил меня, но и обрадовал — КС я не хотела.

Меня уложили на койку, воткнули капельницу. На мой наивный вопрос "а что мне колют?" получила ответ медсестры "не твое собачье дело". Появилась не менее приятная акушерка и жизнь забила ключом. Дальнейшие 7 часов в моей памяти отпечатались как сплошной кошмар. Я не знала, что бывает такая боль. Никогда не думала, что буду так орать — правда орала я только на тему "срочно позовите врача и посмотрите меня — может, уже?" Врач-мужчина в тот момент при моей природной стыдливости никак меня не смутил. От боли в моей голове пульсировала только одна мысль "быстрее родить и шоб все выжили". Рожениц было много, врачей и акушерок тоже, на мои просьбы "ишшо раз посмотреть" всегда кто-нибудь да приходил, в этом плане я не в обиде. Грубости акушерки я опущу, хоть и обидно было жутко.

Наконец дали добро, хотя раскрытие было еще неважное, но я уже просто достала врача до печенок. Рванула в родовую со скоростью Шумахера, обогнав акушерку. Запрыгнула на кресло, и дальше была просто пай-роженицей. Ни писка, ни словечка, четко по команде "тужься — не тужься". Родили полголовы и все, привет. Потуги-то на схватках все продышала. Больше нема, организм устал. Врач, принимавшая роды, распереживалась, закричала, что ребенок задохнется, уже синеет, и почему-то просящим голосом сказала о разрезе. "Делайте все, что нужно, главное — ребенок". Мы все дружно поднажали, и из меня что-то выскочило и вылилось. Молчание. Какие-то звуки и дальше обиженный плач. Эти обиженные нотки я запомню навсегда. Показывают: "ваш мальчик, мамочка?", — у врача уже настроение приподнятое, а там висит в руках такой сине-зелено-красный опухший, обиженный, страшненький. "Какой красивый!" — мой восхищенный голос вызвал смех. 3 500 вес, 53 рост. Матвей, солнышко любимое.

Дальше я погрузилась в эйфорию и небытие одновременно. Меня зашивали, акушерка меня убалтывала, врач почему-то виновато бормотала об обезболивающем уколе, о красивых швах (у меня были внутренние и внешние разрывы помимо разреза), а мне было все равно. Главное свершилось — он живой и все закончилось. Мое безразличное тело зашили, помыли, поморозили, отвезли в палату. Через некоторое время появилась нянечка со свертком (это роддом совместного пребывания матери и ребенка). "Ты себя как чувствуешь?" Искренне отвечаю: "Не знаю". Она в раздумьях постояла в дверях, потом сунула сверток мне и ушла. Губки бантиком, спит. Все, эйфория полная. Счастье есть.

Соседка у меня была замечательная и опытная. Научила расцеживаться, давала советы. Дважды я меняла палаты и соседок — из-за многочисленных швов пришлось задержаться в роддоме.

Нервная система после родов — это что-то с чем-то. Я рыдала раз 5 на уровне истерики. Один раз у ребенка был понос — я так вопила в детской, прося врача ему помочь, что она смотрела на меня в задумчивости, кому помогать первому. Потом сыну поставили "дезадаптацию" ("Вы что, не видите, что у него подбородок дрожит и ручки трясутся?"), забрали на уколы, и я едва пережила день без него, утопая в слезах от жалости и чувства вины. Еще была пара истерик на тему, что не выписывают. Ужасный жестокий зав. сомнительным отделением, который вышел из своего отпуска в мои последние 2 дня пребывания в роддоме, останется в моей памяти на всю жизнь. Ну, раз Господь Бог допустил то, что мы с ним не разминулись в вечности, значит я это заслужила. За что он меня так невзлюбил? За то, что при первом его обходе я сделала большую глупость — стала спорить, что меня пора выписывать. Его осмотр после этого был соизмерим только с изнасилованием, это мрак.

Не считая грубой акушерки и ужасного зав. отделением, всем остальным я безмерно благодарна. Хотя и зав., и акушерка заслуживают доброго слова — все делали профессионально, мы с ребенком живы-здоровы, никаких послеродовых неприятностей. Я не жалею, что рожала бесплатно и так "необдуманно". Мне не хватило многих удобств — мячика в предродовой, возможности ходить в душ при схватках, вообще ходить, а не лежать на спине, не хватило вежливой акушерки, но... Сколько читала историй о родах, поняла, что здесь главное — судьба, хотя второй раз я ей все же помогу и продумаю свои роды и врача.

Теперь я знаю, что такое счастье — когда рядом что-то теплое прижимается к тебе и губки бантиком. Мечтаю о втором. :)

А еще на тему "невозможное возможно, верьте только себе".

Через 5 месяцев я загремела с сильнейшей пневмонией в больницу. Лечение длилось 1,5 месяца. Меня все дружно уговаривали перевязать грудь, твердили, что ребенок грудь больше не возьмет, что я гроблю свое здоровье и свой иммунитет. Но я была непреклонна. Каждый день в больнице трижды в день сцеживала по капле молоко, три капли в день. Плакала, но сцеживала. Дальше были уплотнения в груди, покраснения — справилась и потом кормила до 2,3 года, молока хоть отбавляй, все счастливы, довольны.