1 сентября в понедельник я пришла на плановый прием в ЖК, срок был 39 недель и 2 дня. Врач сказала, что мне нужно заранее ложиться в роддом. Оказалось, что ты, доченька, у меня намечаешься крупной девочкой (в роддоме обещали 3800 гр.), и таких они кладут заранее. Я решила ехать 2-го. Второго сентября с утра я стояла на кухне и готовила завтрак. В этот момент я почувствовала, что по ногам у меня что-то потекло. Совсем немного. Я подумала, наверное, просто выделения. Сказала об этом твоему папе. Он решил, что я уже рожаю, начал меня торопить, чуть ли не скорую мне вызывать, и мне пришлось его успокаивать. Так что в любом случае мне суждено было в этот день попасть в больницу.

В приемном отделении роддома меня сначала отправили на осмотр к врачу (Гончаровой Раисе Николаевне), и она объявила, что у меня скоро начнутся схватки, плодный пузырь целый, но начала отходить слизистая пробка.

Меня положили в одноместную палату, но я быстро познакомилась с другими "пузатиками", и мы весело коротали время перед телевизором в холле или в столовой за многочисленными чаепитиями и поеданиями на скорость домашних передачек.

Я ждала обещанных схваток. Со второго на третье ночью я спала спокойно, а вот на следующую ночь вставала раз 5-6 — болел низ живота, как когда-то еще давно он побаливал у меня перед месячными. На обходе утром сказала об этом врачу, а она так радостно мне в ответ: "Так это же хорошо, что тянет! Значит, скоро! Это все предвестники. Жди, когда будут схватки через 4-5 минут по 40 секунд, вот это будет значить уже, что ты рожаешь!"

В четверг я легла спать часов в 11, бродили по коридорам с девчонками. На ночь я решила поприседать, слышала, что тогда роды начинаются быстрее. С часа ночи я начала постоянно просыпаться. Довольно ощутимо болел низ живота. Часто бегала в туалет. Заметила, что когда хожу — почти не чувствую боли, зато стоит лечь — сразу становится не по себе. Я включила в мобильнике секундомер и решила поставить его после "схваточки" (как это еще назвать?). Я читала, что на первых схватках интервал должен быть минут 40.

Поставив секундомер, я провалилась в сон (спать хотелось очень). Что-то начало сниться. Тянущая боль вновь меня разбудила. Смотрю на часы — прошло всего семь минут! Вот тут мне стало не до сна. Но сразу я почувствовала необъяснимую радость, и мурашки побежали по спине — рожаю! Страшно совсем не было. Было почему-то весело. Я ходила по палате и улыбалась. Было около четырех ночи. Во время схваточки (не могу назвать это схваткой, было совсем не больно, когда ходила, но лежать было тяжело, настоящие схватки начались утром) я прогуливалась по палате, разговаривая с тобой, рассказывая тебе, что мы скоро с тобой увидимся! Я думала о том, как сейчас тяжело тебе, ведь во время каждой схватки твой пульс учащается и матка сдавливает твое крохотное тельце...

Я засекала интервал и продолжительность схваток. Расчертила лист в две графы — интервал/тянет. Я еще не называла это схватками, но я чувствовала, я уже знала, я уже была почти уверена, что это они.

Интервал получался от 3 до 8 минут — всегда по-разному, а живот тянуло от 30 до 60 секунд. Я начала глубоко дышать на схватке (вдох на "4", выдох на "6" — как читала в статьях о дыхании), чтобы тебе там хватало кислорода и было полегче. И мне тоже становилось намного легче!

К пяти часам я подошла к дежурной медсестре и показала листик. Она внимательно посмотрела на мои записи и сказала, что, возможно, я рожу сегодня.

До восьми я бродила по коридорам, пыталась отдохнуть, но на схватке было больно лежать, и я опять начинала наматывать круги. Медсестра сменилась, и я спросила, можно ли мне завтракать. Другая медсестра посмотрела на мой листик и сказала, ухмыльнувшись, что если бы у меня были схватки по 60 секунд, я бы уже или орала и лезла на стенку, или была в родзале, или уже бы родила. Это она мне сейчас рассказывала. Я ведь даже уже сумки собрала, приготовилась идти на третий этаж рожать. Я решила дождаться обхода врача. А его все не было. Я ждала. Попыталась позавтракать. Даже моя любимая запеканка не полезла в меня. Видимо, организм решил, что так будет лучше.

Я пошла к смотровому кабинету и решила ждать там. Становилось все больнее, и боль ощущалась все отчетливее с каждым разом. Интервал оставался примерно таким же. В кабинете сидела одна медсестра. Часам к 9 мне стало совсем невмоготу. Это были уже схватки. Схватка начиналась откуда-то снизу, расползалась по животу, стягивала его со всех сторон, давила, и, наконец, отпускала. Передышка. Снова схватка. Спина не болела совсем. Я зашла к медсестре и просто взмолилась: "Когда будет врач? А вдруг я рожаю! Сильнее болит". Наконец пришла Раиса Николаевна. Я заползла в кабинет и с трудом забралась на кресло. Оказалось, что по ногам у меня уже во всю что-то течет. Мне доложили, что раскрытие уже 3 сантиметра и можно идти рожать! Сказали, то нужно собрать вещи, что отведут на клизму и потом — в родзал. Я вышла из кабинета со счастливой улыбкой на лице и слезами на глазах. Не верилось, что это все происходит здесь, сейчас и со мной! Голова закружилась!

Я поползла в палату собирать вещи. Начала сваливать все в большие два пакета, ничего не соображая, позвонила мужу и родителям: "Кажется, я рожаю!" За мной пришла санитарка, взяла обе мои сумки и повела в приемное на клизму. Это оказалось не такой страшной процедурой. Пока происходили все эти приготовления, я практически перестала чувствовать схватки, даже испугалась, что они прекратились! Наивная!

Меня переодели в белую больничную сорочку, в которой, наверное, терпела схватки ни одна сотня женщин... На лифте меня подняли на третий этаж и повели через отделение в родильный блок. Санитарка завела меня в предродовую палату, которая представляла собой довольно просторное помещение с двумя окнами, раковинами и четырьмя кроватями, две из которых были уже заняты. На одной спала, мирно похрапывая, девушка, с которой я потом лежала в одной палате. Оказалось, ее тоже зовут Настя. Периодически просыпаясь, она просила у акушерки еще обезболивающего. Между моей и Настиной кроватью стояла еще одна, на которой постанывала молодая девушка Аня. Позже выяснилось, что свою дочку она назвала Настей. Мне велели постелить на кровать сверху постельного белья одноразовую пеленку и ложиться. Я начиталась, что во время схваток нужно ходить, тогда шейка лучше и быстрее открывается. Акушерка разрешила ходить, запретила только сидеть, сказала, что это все равно, что сидеть на голове у ребенка. Отдельно хочется сказать об акушерке. Это просто замечательная очаровательная девушка, благодаря которой от родов у меня остались только положительные эмоции. Зовут ее Васканова Анна Ивановна. Она постоянно заходила в предродовую, успокаивала, помогала, осматривала.

Так вот, я продолжала ходить по предродовой туда-сюда, попутно записывая на листике продолжительность схваток и интервалов между ними. Врач и акушерка были в восторге от этого! Мои вещи стояли тут же, и я даже смогла послать пару смс и сделать несколько звонков. Пришла врач Минкина Ирина Николаевна и позвала меня на осмотр на кресло в смотровую комнату. Я взобралась на него (пришлось лезть во время схватки и еще устраиваться на нем так, чтобы сразу лечь — сидеть же нельзя!) Ирина Николаевна обрадовала, что открытие уже 6 см, потом еще полазила и сказала, мол, да тут и до 7 тянется! Она хотела проколоть плодный пузырь (только я этого не хотела — безумно хотелось, чтобы все было естественно!) и уже попросила акушерку подать какой-то инструмент. В этот момент плодный пузырь лопнул сам! Я была очень рада этому. В подставленную емкость из меня хлынула вода, причем довольно много!

Я слезла с кресла, и меня отвели обратно в предродовую. Предупредили, что теперь схватки будут сильнее. Воды отошли примерно в 11 часов.

Пришла акушерка (я уже успела в нее влюбиться!), померила мне давление (130 на 80) и принесла какой-то шприц. Я категорически не хотела никакого обезболивающего и спросила у нее, что это. Это был рибоксин, для ребеночка. Я подала руку. Укол я практически не почувствовала. Сказала акушерке: "Только мне не надо обезболивающего". Она улыбнулась и сказала, что без необходимости его никому не колют.

Примерно до часа я продолжала ходить, дышать на схватке глубоко (это давалось все сложнее и сложнее, и скоро я уже стала дышать "по-собачьи", чтобы просто хотя бы перетерпеть схватку и чтобы вообще дышать!) Пока я еще в состоянии была засекать интервалы.

После часа схватки стали намного сильнее. Я уже не могла ходить во время схватки. Было даже не больно, это другое чувство, было впечатление, что стены и потолок одновременно начинают давить на тебя со всех сторон. Пока я была в состоянии засекать схватки, они длились чуть более минуты.

После часа я легла на кровать. Уже стало очень тяжело, и правильно дышать получалось все сложнее, зато попытки правильно дышать хоть немного отвлекали от самой схватки. Пришла Анна Ивановна. Я растопырила на кровати ноги, она посмотрела меня и сказала, что уже полное раскрытие, но головка еще не опустилась. Она велела позвать ее, когда мне захочется тужиться. Разрешила понемногу подтуживаться, чтобы помочь головке опуститься. Мне было намного легче, когда она меня смотрела и следила за тем, как я тужусь, так как я боялась сделать что-нибудь не так.

Наступил тот этап, когда практически все зависело только от меня, и не нужно было пассивно пережидать схватки. Теперь я стала периодически звать Анну Ивановну. Схватки начались в полную силу. Теперь я проваливалась в перерыв между схватками в полусон-полубред, даже что-то снилось, ведь до этого дня я почти не спала две ночи. Потом меня начинало дико знобить (не знаю, каким другим словом можно обозначить силу этой трясучки!). Меня просто кидало в разные стороны. Я лежала на кровати на спине с расставленными ногами. Когда начинался озноб — мои ноги тряслись так, что скрипучая кровать подо мной шаталась из стороны в сторону, будто ее кто-то дергал туда-сюда. Я даже пыталась держать ноги руками под бедра — ничего не помогало. После такой тряски или одновременно с ней начиналась схватка, постепенно сжимая все мое тело. Стены, потолок — со всех сторон все давит и помогает тебе, моей красавице, появиться на свет. Глаза ничего не видят... С трудом слышу стоны других девушек... Кто-то кричит... Санитарка подошла и сняла с меня очки (очень заботливая и добрая санитарка!). На схватке озноб переходит в жар, чувствуешь себя как в духовке, все тело мгновенно покрывается потом, больно, нечем дышать, пытаешься добыть воздух. Дышу часто, неглубоко, сорочка насквозь мокрая и неприятно прилипает к телу. Иногда дыхание срывается на крик, пытаюсь себя сдерживать, но так хочется поорать! Знаю, что для тебя, моя малышка, будет плохо, если я буду кричать, стараюсь думать об этом и дышать хоть как-нибудь! Схватка проходит. Перерыв. Сон — бред. Озноб. Стены с потолком. Схватка. Жар. Отдых. И так по кругу, с каждым разом все сильнее и сильнее...

Зашла Анна Ивановна и сказала, что уже скоро. Я давно потеряла счет времени, не знала, сколько все длится, но мне казалось, что прошло совсем мало времени. Я хотела быстрее перебраться в родзал и встретиться с тобой! Единственная мысль — скоро все закончится! Когда-нибудь это закончится! И мы с тобой наконец-то увидимся!

Вновь пришла Анна Ивановна, села у меня в ногах и велела мне, притянув ноги, хорошо потужиться. Тогда мне было намного легче и не было такой боли. Я набрала воздух в живот во время схватки, "проглотила" его и начала тужиться. Так прошло несколько схваток.

Анна Ивановна вышла. В это время вернулась Ирина Николаевна с операции. Я с гордостью за себя услышала из коридора голос Анны Ивановны: "Она уже готова... Ну, она сразу себя увереннее вела". Мне уже было совсем невмоготу. За мной пришла акушерка, помогла мне встать, чуть ли не донесла меня до родзала, там велела скинуть с себя насквозь мокрую сорочку и дала надеть одноразовую стерильную, помогла залезть на специальное кресло, причем это опять-таки надо было сделать так, чтобы ни в коем случае не сесть!

Я залезла на кресло. Какую благодарность я испытывала в этот момент ко всем за помощь. Пришла акушерка и еще одна девушка, как выяснилось позже — палатный врач Скворцова Елена Игоревна. Мне объяснили, что, когда начинается потуга, я должна протужиться 3 раза, во всю силу, тужиться надо вниз, а не лицом и до последнего, пока хватит воздуха. Между потугами глубоко дышать.

Начиная с этого момента и далее мне уже не было больно. Здесь уже все зависело не от стен и потолка, а полностью только от меня одной.

Я не могу сказать, за сколько потуг произошло твое удивительное рождение, но мне показалось, что довольно быстро. Вообще я думала, будет хуже... Когда я тужилась, Анна Ивановна помогала тебе, "расчищая" дорогу, а Елена Игоревна, жалостливо глядя на меня и гладя меня по животу, поддерживала меня сзади за шею во время потуги. Так было намного легче. Мне велели тужиться так сильно, как могу. В глазах летали мошки, очень много мошек!

Наконец, я почувствовала, как там все буквально распирает. Анна Ивановна сказала, что идет головка, даже предложила мне ее потрогать! Я опустила руку между ног и почувствовала что-то теплое, влажное и очень мягкое! Это просто невообразимо придало мне сил! Я слушалась врачей, они говорили, когда надо тужиться сильнее, а когда слабее. Наконец родилась головка. Было впечатление, что меня сейчас разорвет изнутри! Еще чуть-чуть... Еще усилие... Мне кричат: "Давай-давай, тужься, тужься, тужься! Молодец, еще вдыхай, тужься, еще, еще, еще!!!"

И тут... Вдруг нечеловеческое нереальное невообразимое облегчение! Это ощущение не сравнить ни с чем! Такого больше не бывает! Это можно испытать только таким образом! Я смотрю между своих ног и вижу тебя, тебя держат под плечики, ты фиолетового цвета с очень большой головкой. И тут ты закричала! Это просто фантастика! Врачи перерезали пуповину, пришел детский врач (неонатолог), и тебя стали обрабатывать, мыть, чистить носик, что-то еще там делали. Я лежала просто в блаженстве. Все закончилось... Чувство легкости и даже какого-то удовольствия по всему телу. И ни капли усталости. Тебя взвесили, обмерили. 3630 г. и 53 см, родилась в 15-20. После всех процедур тебе одели бирочки на ручки и положили дышать кислородом. Мне еще предстояло родить плаценту, это прошло быстро и безболезненно. Потом оказалось, что у меня есть небольшой разрывчик, пришлось его зашивать. Не самая приятная процедура! Но это уже ерунда. Это уже все были мелочи. Ты все это время тихо, спокойно лежала. А я все спрашивала у акушерки: "А что сейчас делают с ребенком? А что там у меня за разрывы? Сильно? А если не сильно, почему так долго зашивают?" И т. д, и т. п.

В родзале, кстати, стояло два кресла, и рядом, на соседнем кресле, в это же самое время рожала та самая Настя из предродовой. Она родила в 15-45. Врачи шутили, что надо загадывать желание между двумя Настями.

Мне закончили делать все процедуры, напоследок облив там все спиртом и перекисью водорода, и переложили на каталку. На каталке меня вывезли в коридор родового блока и поставили капельницу с окситоцином, чтобы быстрее сокращалась матка. Периодически подходила акушерка и давила мне на живот, при этом из меня с хлюпающими звуками вытекала кровь в утку подо мной. Так мне периодически давили на живот весь вечер и всю ночь. Я попросила санитарку принести мне телефон из сумки и стала тут же всех обзванивать и писать смски!

Через два часа на той же каталке меня с вещами отвезли в палату, помогли перебраться на кровать и велели не вставать часов шесть. Я спросила, когда принесут малышку. Медсестра ответила, что завтра, мол, мне надо отдыхать. Я заметила, что я не устала и очень расстроилась, что сегодня не увижу тебя. Скоро таким же образом привезли мою соседку по палате, и мы болтали часов до 11, потом уснули. В два часа ночи я совершила вылазку в туалет, чувствовала себя вполне хорошо.

Вот так завершился этот день, день твоего рождения, моя любимая сладкая девочка, и я хочу сказать тем, кто читает эти рассказы о родах во время своей беременности (я их не одну сотню перечитала в свое время) и ждут рождения своих детишек: "Все зависит только от вас! Думайте о хорошем, знайте, что вас ждет, будьте уверены в том, что все получится, и не сомневайтесь в этом... И все так и будет!