Все, как обычно, случилось в тот момент, когда начала родов ждали меньше всего. Врачи ставили срок на 6 августа, да и по Юлиным подсчетам это должно было быть примерно в эти даты. Суеты и сумятицы добавила быстрая и, как впоследствии выяснится, совершенно ненадежная, мягко говоря, врач ЦПСиР г-жа Зимина Наталья Николаевна, которая еще в последние дни июля заявила Юле, что она может родить в любую секунду и что лучше даже за город не выезжать.

Словом, наступил четверг 3 августа, я ушел на работу, Юля же запланировала для себя в этот день насыщенную программу. Сказать честно, наличие автомобиля намного изменило течение беременности — с Уляшкой (дочке старшей 4 июля 6 лет исполнилось) в пузике Юля последние пару месяцев большую часть времени провела дома, а с Андрюшевичусом моя любимая наматывала километры, делая многочисленные дела. Все первые покупки оказались на Юле — одежда, колыбелька, сумка в роддом. В этот день в Крестовский съездила, за продуктами, в еще пару мест, приехала домой и начала генеральную уборку, якобы перед приездом гостей — вот он, настоящий предвестник родов, генеральная уборка, ссылка на гостей — это по Фрейду.

Вечером после работы мы принимали дома гостей, Юле пришлось тяжеловато — такую поляну пришлось накрыть, но ничего не оставалось: гости так настойчиво к нам стучались что уже не принять их мы не могли. Пиво выпили уже, покушали, перешли в гостиную для просмотра фотографий, которые гости привезли с собой, а их, этих впечатлений, да еще и не отсортированных, оказалось не менее 500, смотрю, Юле уже все это не в радость. А гости не унимаются, кое-как их проводили около 23.00, Юля сказала, что, начиная часов с 10 вечера, у нее живот схватывает или колом, что ли, становится. Постель разобрали.

— Дим, ты знаешь, на схватку похоже.
— Давай будем записывать промежутки между схватками, как делали в прошлый раз перед Улиными родами.

Первая запись в блокноте появилась в 23.19 потом — 23.23, 23.29, 23.35, 39, 44.

Действительно, схватки пошли сильные достаточно сразу (совсем забыл, рано утром отошла пробка, значит, родить должны в течение 24 часов), вооружились Сирзами (вы должны знать, кто это), пытаясь понять, не ложные ли схватки.

— Ложись, отдохни, — говорю Юле через 20 минут после начала регулярных схваток (сам, главное, уже разделся и завалился в постель, сытый такой и довольный). — Помнишь, что нам Наташа Тараканникова с курсов для беременных еще перед Уляшкой говорила — не вздумайте в первые несколько часов после начала схваток в роддом ехать: там сразу активничать начнут. Правда, сейчас вторые роды, которые обычно протекают гораздо быстрей первых.

В блокноте появляются все новые и новые отметки времени — схватки через каждые 4-5 минут, длина схватки 25-35 секунд, причем, повторюсь, достаточно сильные для того, чтобы оставаться дома. На самом деле Юля призналась, что схватки начались еще во время застолья с друзьями, просто они были не ярко выражены. Можно считать, что первые схватки датированы временем 22.00, точку отсчета начала родов мы имеем.

— Мамочки, что же дальше-то будет (про силу схваток), я боюсь, я не хочу. В роддом, что ли, ехать?
— Ну что рожать будем? — улыбнулся я. — Давай в роддом собираться.

На часах 0.30. Последняя схватка, записанная в блокнот, — 0.47.

— Дим, мне надо обязательно посуду помыть перед роддомом.

Все, точно, рожать едем, — подумал я после этих слов.

Взяли сумку, вышли на улицу, такая замечательная уютная темная теплая летняя ночь.

Завели Ситроен в 1 ночи и двинулись с Преображеночки в путь. Как хорошо, что ночь-то, днем меньше 50 минут дорога до роддома не занимала, среднее же время что-то чуть более часа. Юля села на заднее сиденье, смотрю, в районе третьего кольца моя любимая во время схватки полезла куда-то в сторону багажника — сильные такие схватки уже, приходится менять позы, выгибаться, даже ойкать и стонать.

— Боюсь, Дим, рожать.
— Я с тобой, моя дорогая.

1.20. Приехали. Пустая парковка. Ласкающая слух звенящая тишина как предвестница чего-то очень важного. Быть на пороге такого события — впечатление на всю жизнь, помнишь все: воздух, мысли, надежды, страхи.

На удивление, мы оказались такие (с родовыми схватками) не одни даже в такое время, или не на удивление — в Москве разве можно остаться где-то одному? Девушку одну отправили домой, схватки преждевременные, приезжай, говорят, через пару деньков. Гости столицы, как назвали бы раньше (сейчас про таких говорят — хозяева жизни), с детьми, женщинами, в общем, большая делегация, разговаривающая на дикой смеси языков, ждет вердикта своей соплеменнице.

Нас очень любезно и ласково встречает принимающий врач.

— Раздевайся, Юленька, сейчас тебя посмотрю.

Медсестра, правда, еще та, старой, так сказать, закалочки.

— Выйдите папаша, когда надо, вас позовут.

Забрали, в общем, жену от меня. Уселся в приемной ждать. Буквально через пару минут Юля выходит и говорит, что сегодня будет рожать — раскрытие 2 см. Медсестра встала горой и говорит:
— Жену ведем в родблок, а вас минут через 10 проводим к ней.

Сижу жду в приемной, хозяева жизни разошлись, но приехала еще одна троица, все такие волнующиеся, рожающая девушка, лысеющий муж и мама их с сумками. Когда врачи сказали, что девушка сегодня родит, и спросили, кто пойдет с ней на роды, муж с мамой так растерянно взглянули друг другу в глаза (желания там особого не было) и спросили:
— А что, так можно?
— Решайте скорей!

Немая сцена. Благо меня позвали, чего мне другие люди, когда моя жена тут.

Переодевались мы с очень спокойным внешне молодым человеком, который разволновался так, что даже нижнее белье снял и надел хэбэшные спецбриджи мужские (в комплект отца-роженика входит еще хлопковая серая рубашка с V-образным воротом и чепчик элегантненький такой, все отутюженное и только из прачечной. Также надо не забыть резиновые или кожаные шлепки — я забыл, недобрая медсестра в этот момент растаяла и позаботилась о мужчине, получил темно-серые бассейные шлепки почти моего 43 размера).

Провели чародейскими коридорами, подняли на лифте на 5 этаж.

— Юля, я здесь.

Кто у вас врач по контракту, спрашивают. Вообще Зимина, но о поступке этого человека будут судить на небесах, она так и не удосужилась подойти к мобильному телефону, сколько мы ей ни звонили. Вот они, хваленые врачи из ЦПСиР, вот они, пращуры Гиппократа в действии, засыпающие каждую ночь сном беззаботного ребенка — за что такие деньги (75 тыс. руб.) платим, а? Ни мы, ни сотрудники центра дозвониться так и не смогли. Юля, правда, с самого начала не визжала от Зиминой, так что мы скорей не расстроились, а, как показали дальнейшие события, остались даже довольны. Бог нам подарил такого человека, как Юлия Евгеньевна, дежурившая в эту ночь, которая встретила нас внизу и дала силы и решительность моей супруге.

2.20 ночи. Родблок, в нем светло-пресветло, кровать, застеленная чистым белым бельем, вызывающее страх коричневое родовое кресло, шкаф со стеклянными дверцами и джентльменским, то есть дамским, набором всякой медицинской всячины, лекарств жуткое количество. Боже, убереги нас от всего этого.

Шокировало, конечно, наличие огромадного окна в соседний родблок (в роддоме при 8-й больнице 6 лет назад никого и ничего не видишь, только жену свою), я с таким настроением бодрым появился в родблоке, а когда голову направо повернул и увидел врача, которая смотрела, наверно, раскрытие у девушки, мне вообще показалось, что там уже кто-то рожает, вот на это смотреть не было ни желания, ни смелости, ни нервов — здесь своего хватает. В общем, разворачивал свое тело и голову таким образом, чтобы не видеть этого дурацкого окна в мир, хорошо хоть наш родблок был последний на этаже и окно у нас было только одно.

Юлия Евгеньевна появилась.
— Вы располагайтесь! Может, пока суть да дело, вам эпидуралочку поставить?

Просто офигеть можно, такие предложения — да она не разобралась пока, что к чему, какое самочувствие, какой силы схватки, давай коли наркотик ребенку!

— Мы постараемся без анестезии обойтись

Граждане дорогие, вы себе не представляете, как удивилась дама в белом халате. Посчитала, наверно, в уме, сколько в ее практике было таких вот отказов. Курсы подготовки к родам и Сирзы обязательны перед родами, позаботьтесь заранее о здоровье ваших малышей.

— Не удается до Зиминой дозвониться, даже странно, обычно она всегда на связи.
— Кто, — говорю, — будет нашим врачом?

Дело-то серьезное, краем уха слышал; у врача, у которой рожала Юлина подруга, были на консультации перед родами и получили порцию уверенности и спокойствия, после того как в 29-м роддоме сказали, что самостоятельно никогда Юля не родит — 95% кесарево.

— А я вам, что, не подхожу?
— Вы врач?

С таким большим сомнением спросил Юлию Евгеньевну об этом, потому что обычно встречающий врач в приемном — это встречающий врач в приемном, а не врач, ведущий роды.

Даже поймал после медсестру или акушерку, пробегавшую мимо, и поинтересовался, врач ли Юлия Евгеньевна.
— Да у нас все тут врачи.

Схватки сильнющие такие. Юля распевает песню "В лесу родилась елочка", именно про "родилась", а не про "росла". Маленький приемник в родблоке очень даже уместен, он бы разбавил чрезмерную больничность происходящего, тем более что многие врачи-контрактники разрешают приносить с собой некоторые вещи.

Пытаюсь делать своей любимой массаж поясницы, Юля меняет позы — уже счастье, что не уложили на кровать и не поставили капельницу, можно попробовать выбирать, как удобней переносить схватки. На кровать опираться неудобно, слишком низкая, вот на кресло гораздо удобней. Из ниоткуда появилась акушерка:
— Девушка, не опирайтесь на кресло, оно стерильно.

Врач сказал, что сидеть тоже нельзя по каким-то там хитрым причинам, хотя Юле сидя было удобней.

— Юлечка, надень, пожалуйста, пояс, сердечко малыша попишем.

Вот, теперь пишется сердечко моего маленького. Юля раздражается моим слонянием по родблоку, кажется, в этот раз от меня пользы меньше, роды протекают достаточно быстро и в моей моральной поддержке мое солнце нуждается меньше, чем при рождении Ули. Ну я, правда, молю чтобы часть мук Юля отдала мне и чтобы Господь помогал нам, а также поддерживаю Юлю, как могу, быть рядом и говорить "Держись, все будет хорошо!" — уже много из того, что может сделать мужчина на родах.

— Я больше не могу.
— Потерпи, потерпи, у тебя все хорошо получится, старайся отдыхать между схватками.

Попросили кислород, сразу дали маску. Наверно, только эффект плацебо, нужно хоть за что-то уцепиться и на что-то надеяться. Пришла Юлия Евгеньевна около трех ночи, раскрытие посмотрела и сказала, что через часочек многое будет понятно. Через час я уже буду отцом сына. Этот час, наверно, один из самых медленных в Юлиной жизни и стремительных в моей. Я вообще был удивлен, что все протекает так быстро, с Улей схватки у Юли начались в 7 утра, а дочка появилась на свет в 23.00. Здесь я настраивался, что часам к 7-8 утра будем рожать.

— Зови врача скорей, сейчас рожать буду, — сказала Юля в начале четвертого.

В коридоре вообще никого, Юлии Евгеньевны след простыл, акушерок нет, медсестер тоже. Все остальные женщины в нашем крыле скорей спят, а не рожают — родовая деятельность у них подзатухла, вот целая смена врачей и расслабилась, наверно. Хватаю за шкирку (извините, что так грубовато получилось, но так оно и есть, жена рожает как в чистом поле) врача, ведущую роды девушки из соседнего родблока и тащу к моей жене. Смотрит раскрытие, выходит стремительным шагом в коридор.

— Сейчас рожать будет, акушерок сюда.

Появляется Юлия Евгеньевна, тоже смотрит раскрытие:
— Юлечка, у тебя все как по учебнику, вот головка опускается.

Акушерка Галина (такая совсем молоденькая (23?) девушка, на первый взгляд с не совсем ласковым взглядом, а проколотая губа и вставленный в отверстие блестящий шарик делает выражение лица акушерки несколько садистским) начинает стелить на кресло простыни, достает весь необходимый инструмент. Надеюсь, щипцов у нее нет, — мелькнула у меня мысль.

Я с этого времени и до появления малыша на свет нахожусь между коридором и родблоком, фактически в дверях. Конечно, трушу.

— Галина, вы пуповину секунд 30 хотя бы не перерезайте.
— Минут тридцать? — переспрашивает.
— Секунд, и приложите ребенка к груди.
— Да вы не беспокойтесь, папаша.
— Вы там поаккуратней с ним, с моим малышом. — Просто боюсь, что они уронят его, кресло высоко так над полом.

На меня такой взгляд испепеляющий бросили, мол, какую-то глупость говорит, конечно, аккуратно. Но такие глупости и говорю, потому что это мой второй ребенок, а не сотый: хочется, чтобы к нему отнеслись максимально внимательно.

— Все, рожаю, — говорит Юля, — скорей на кресло.

Перебрались. Господи, помоги нам.

В коридоре темно так, а в родблоке светло. Силы тьма против сил света, свет как символ нового к рождению. Рожать ночью, как бы это ни было кощунственно сказано по отношению к мучениям женщин, намного романтичней. Правда. Когда огромный город спит, когда ночь для всех — это горстка снов, ночь как способ отдохнуть между дневной суетой, ночь — самое быстрое (конечно, если у вас не бессонница) время суток, в которое для вас мало что происходит, вы просто лежите горизонтально и ворочаетесь с боку на бок. И вот именно в это положенное для сна время мы рожаем, мы делаем все возможное, чтобы нашему мальчику, да-да мы знали заранее, мы об этом просто никому не говорили, а сами знали, что у нас будет именно сынок, и все придуманные за 5 минут женские имена (Вероника, Софья) жили в нашей памяти ровно те самые 5 минут, и куда сложней с мужскими именами, но об этом попозже все-таки. Да, мы старались, чтобы нашему мальчику было хорошо с первой секунды пребывания на этой грешной земле.

Юля рожала правильно и достаточно быстро, как потом скажет Юлия Евгеньевна (мне определенно везет на Юль, я на полном серьезе считаю, что имя Юля — самое лучшее на свете), — дай бог, чтобы так все женщины рожали. "Как по учебнику". Моя любимая почти не кричала, вообще не представляю, как женщины все это выносят, правда, природа все-таки заботится — есть маленькие паузы для восстановления сил, и эта боль — она нужна, обойдусь тут без высоких фраз, просто факт того, что раз боль есть — значит, она есть, нужно попробовать принять ее как должное этому сколь волшебному столь и трудному процессу.

3.27, темный коридор, я в этой беретке и бриджах, две ладошки прижаты друг к другу на уровне глаз, вымаливаю помощь небес, посылаю силы и все, что у меня есть, Юле.

— Ну где же папа? Папу скорей сюда.

Накатывает ком, слезы вот-вот должны политься из глаз — вот момент, для которого фотоаппарат не нужен, момент, который проживет со мной всю мою жизнь. Я понимаю, что у меня родился второй ребенок, такой долгожданный сыночек.